Живи - Страница 50

Короче говоря, какое бы явление нашей жизни мы ни взяли, мы оказываемся в затруднении с применением к нему нравственных оценок. Навязывается вывод: надо жить не по правилам некоей абстрактной морали, заимствуемым нами из прошлого, а по правилам конкретной морали, соответствующей условиям нашей жизни. А вторая лишь по видимости есть мораль. В наших условиях позиция морали вообще есть позиция ложная. Но в таком случае вся моя жизнь есть ошибка.

Правдивый рассказ о справедливости

Слепой сказал, что со мною обошлись, конечно, несправедливо. Но с какой точки зрения? Он рассказал мне по этому поводу такую историю.

В США молодой парень был приговорен к смерти за убийство. Но приговор не привели в исполнение сразу. Семь лет тянулась волокита. Казнь все откладывали по каким-то причинам. За эти годы парень перечитал сотни всяких книг, изучил различные науки, стал образованным, много размышлял, сам начал писать книги. Он стал совсем иным за эти годы — стал совсем иной личностью. И вот наконец-то волокита судебная закончилась, и приговор был оставлен в силе. Его казнили. Но казнили не того человека, который совершил преступление, а уже совсем иного. Можно ли считать эту казнь справедливой? С точки зрения индивидуальной — нет, а с точки зрения общества, выработавшего определенные средства самозащиты от преступлений, — да.

Живи

И все-таки я говорю себе: живи! Раз родился, живи. Живи, и одним этим ты вознаграждаешься за любую твою добродетель. Рождаясь, мы фактом рождения обрекаемся на грех и страдание. Эту простую мудрость люди постигли много тысячелетий назад. Умирая, мы фактом смерти освобождаемся от греха и страданий. Потерпи немного, и придет твоя всеискупающая смерть. А пока живи!

Тема войны

Отмечали день рождения Фюрера. Утверждения Солдата насчет «богатств» родителей Фюрера оказались сильным преувеличением. Скромная двухкомнатная квартира. Но у нас уж так принято: если кто-то живет хоть немного лучше нас, так он нам кажется «миллионером». Отец Фюрера был офицером во время войны, трижды ранен, инвалид. Естественно, заговорили о войне. Я помалкивал: война вообще не моя тема. То, что говорили другие, было для меня чрезвычайно интересно, поскольку говорили люди, не пережившие войны.

— В прошлую войну, — сказал отец Фюрера, — две армии были лучшими в мире: немецкая и наша. Немецкая была лучшей с точки зрения готовности убивать, а наша — с точки зрения готовности умирать. Мы превзошли немцев в нашей способности. И потому победили.

— Нам наша победа обошлась дороже, чем немцам поражение, — заметил Остряк.

— Сравните, как живут побежденные немцы и победившие их русские! Стоило ли побеждать?!

— Ты что же, предлагаешь начать войну и проиграть ее, чтобы потом лучше жить? — спросил Солдат. — Война приведет к гибели человечества.

— Человечество скорее всего погибнет не от войны, а от мусора, — спокойно сказал Слепой. — Оно задохнется в своей собственной помойке, в которую превратит планету. А в мусоре и в помойке лучше всего себя чувствуют крысы и черви. Они пророют ходы, устроят свои дворцы. Будут жить в полном изобилии. И создадут свою крысино — червячную цивилизацию. Так что нет никаких оснований для пессимизма.

— У нас на заводе, — начал рассказывать Остряк, — с докладом о будущей войне выступил генерал из штаба военного округа. Он сказал, что США утратили превосходство над нами по всем видам современного оружия, а что касается обычных видов вооружения и состояния готовности, все армии мира уступают нашей. Кроме того, мы имеем такие виды оружия, о которых мир еще не знает и по которым мы опередили Запад по крайней мере лет на тридцать. Наконец, мы имеем несомненные преимущества с точки зрения территориального распределения населения и природных ресурсов. По самым скромным подсчетам в США в результате нашего атомного удара уцелеет не более десяти процентов населения и промышленности, у нас же уцелеет по крайней мере шестьдесят процентов. У нас есть стратегические запасы продовольствия по крайней мере на пять лет. Есть надежные бомбоубежища. Так что нам бояться войны нечего. Мы уверены в победе. Мы обязаны понять, что нынешние продовольственные трудности во многом связаны именно с созданием стратегических запасов продовольствия.

— Врет твой генерал, — возразил Слепой. — Никаких стратегических запасов нет. Еще несколько месяцев такой полувоенной атмосферы, и мы начнем голодать в полном смысле этого слова. Насчет нашего превосходства явно преувеличивает. Из-за чего в таком случае такая наша нервозность по поводу нейтронной бомбы! Бактериологическое оружие у нас есть. Но не думаю, что его нет у американцев. К тому же это — палка о двух концах. А чтобы вывести страну из строя, достаточно уничтожить тридцать, а не сорок процентов. Наши шестьдесят процентов — это за счет народов окраин страны и сельских местностей. Наконец, главное в будущей войне — не нанесение смертельного удара по врагу, а способность выжить после получения такого удара и использовать результаты победы. Я не верю в возможность новой войны в ближайшее время. Мы шантажируем мир и свое население угрозой войны — это удобно во многих отношениях. Но к войне мы еще не готовы. Еще нет психологической решимости развязать большую войну сейчас и идти до конца. История с интервенцией в Афганистан есть тому доказательство. А через несколько лет Запад уравняет силы. Так что приготовимся к новым долгим годам скучной и унылой, полуголодной и полувоенной мирной жизни. Что нам забивать головы чужими заботами?! Война и прочее нас не касается. И если бы война!.. Увы, нам угрожает беспросветный мир. Чрезмерно затянувшийся мир, в течение которого люди готовятся к войне, страшнее войны. Чем дольше длится мир, тем лучше люди подготовятся к войне, и тем страшнее будут ее последствия.